Маша Трауб. Руками не трогать

Действие книги разворачивается на территории музея. Чувство ирреальности не оставляет с начала до конца. Музейные персонажи – почти призраки (с первого взгляда). Коллектив – женский, градус безумия – зашкаливает.

Прочитав повесть, решила снова просмотреть биографию автора. Так:  МГИМО (журналист-международник), колумнист, писатель. К музеям никакого отношения не имела.

Так вот почему стереотип «музейные работники – люди со странностями» в повести доведен до апогея! Это из серии «библиотекари – серые мышки»,  «артисты – богема» и др. Кстати, обложка книги тоже отдала дань стереотипам.

Возможно,  писательница не нашла лучшего места для изображения полупризрачной жизни людей, чем музей?

Сотрудницы музея – дамы чрезвычайно одухотворенные, до полного выпадения из реальности. Всех превзошла молоденькая и хорошенькая Еленочка Анатольевна, которую бросил скрипач Гера, потому что она «ненормальная», «полоумная», «больная» и т.п., а ему нужна сильная женщина.

Портрет работы Константина Маковского

Эта способность – часто уходить в себя – совсем ей не мешала. Напротив, придавала ее лицу особенную одухотворенность, нездешность, аморфность и «легкий налет идиотизма», как говорила Берта Абрамовна, правда, незлобиво. В это выражение лица, эти затуманенные глаза, чуть приоткрытый рот и легкую сутулость когда-то влюбился первый, и единственный, мужчина в жизни Елены Анатольевны – Гера.

Интересно: и Гера, и другой (настоящий!) герой сей повести влюбляются в Елену, когда она в сарафане и кокошнике играет на гуслях. Ряженая – этот образ почему-то врезается в мозг. И где-то рядом, в потустороннем мире, чуть слышно звучат слова: «Ряженый-суженый, иди ко мне ужинать»…

Аналогия очень простая: музей – сонное царство, Елена – спящая царевна, и должен прийти прекрасный принц, чтобы её разбудить. Гера со всей своей музыкой – это дело не потянул, наоборот – «заколдовал» её еще больше.

Картина Виктора Васнецова "Спящая царевна"

И является –  кто бы вы думали? Да, он – герой всех сериалов по всем каналам, брутальный полицейский Михаил Иванович. И наводит порядок в сонном царстве до тех пор, пока оно не рушится ко всем чертям. А спящей царевне помог проснуться не поцелуй, а «шоковая терапия», как и подобает в наше время. В общем, большой полицейский шухер дал свои плоды.

Как выясняется в процессе повествования, все женские персонажи – нормальные тётки из плоти и крови. Их жизнеописания сплетаются в обычный чувственный женский роман, и тут царапает какой-то диссонанс с общей атмосферой интеллектуального безумия. В конце тётки все пристроены, безумие на нуле.

Мораль сей басни? Вариантов много.

«Проклятой интеллигенции пока не дашь по башке – она и не очувствуется». Мораль явно надуманная, но так и просится на язык.

«Мы разрушим до основанья, а затем»… А что затем-то? В финале – восстановление музея, затянувшееся на долгие годы…

«Будь проще, и люди к тебе потянутся»? Вопрос в том – какие люди.

«Дурью не майтесь». Рады бы не маяться – когда всё ясно, но вот конец повести:

О том, почему музейное здание вдруг в одночасье рухнуло, мог рассказать разве что эмчээсовец Голованов. Именно ему Михаил Иванович отдал на хранение те самые старинные часы-барометр, по которым Борис замерял радиоактивный фон. Голованов повесил часы в собственном кабинете и каждое утро внимательно смотрел на стрелку. Ему же досталась и тетрадь-дневник с записями Бориса, которую Голованов продолжал вести…

В общем, предощущение некоего иррационального ужаса остаётся. Рано успокоились.

Читается легко («скоро сказка сказывается») – и каждый читатель получит что-то своё («сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок»).