среда, 30 апреля 2014 г.

Олег Раин. Спасители Ураканда

Две предыдущих книги Олега Раина, о которых я писала отзывы, предназначены для подростков, а «Спасители Ураканда» – фантастика для среднего школьного возраста. Те две книги прочитаны еще до личного знакомства с автором, последняя – после, и это совсем другое чтение.

Действие происходит в летнем детском загородном лагере (раньше такие лагеря назывались пионерскими). Компания ребят из младшего отряда враждует с группой «старшаков», такая вот лагерная дедовщина. Очень реалистично, подобное было и в нашем пионерском детстве.

Неформальный лидер компании младших – Артем, очень продвинутый мальчик, эрудиция из него так и прёт. Рядом с ним верные друзья: Оля и Вовчик. Время от времени они отлучаются из лагеря в «самоволку», купаются и жгут костры там, где «не положено».

Небольшое отступление.
Всякий читающий знает: чтобы сродниться с героем, надо его «увидеть». С Артемом у меня это не получалось, и я на какое-то время бросила чтение. Помогла встреча с автором (Олег Раин приехал в наш поселок в составе творческого десанта). И во время этой встречи произошло два чуда.

Во-первых, увидев писателя «живьём» (а он очень открытый человек), я поняла, почему Олег Раин  пишет именно так, и его тексты представились совершенно в ином свете. Во-вторых, во время этой  встречи в переднем ряду напротив меня сидел необычный мальчик Ваня, лет двенадцати. Он делал маску из бумаги (видимо, начатую еще в школе) и при этом внимательно слушал писателя, комментируя вслух его высказывания и проявляя при этом чудеса эрудиции. Увидев Ваню с его странными повадками потустороннего гения, я вдруг «увидела» героя книги, Артема, и смогла залпом дочитать «Спасителей Ураканда».

Знаете, если существуют такие мальчики, как Ваня (а в книге – Артем), то веришь в любую фантастику. Маленькие герои книги «проваливаются» в параллельный мир, где их ждет множество опасных приключений, и спасти от смерти может только бескорыстная человеческая привязанность.
«…все в этом мире условно, ребятки. Деньги, золото, власть - все, кроме настоящей дружбы», - говорит им старший друг, молодой король Ураканда. А они уже и сами это поняли после всего пережитого.

Повесть «Спасители Ураканда» получила литературную премию «Алиса» на фестивале фантастической литературы «Роскон» в 2009 году. Это премия лучшему автору детской фантастики последних лет. Вполне заслуженно. Увлекательное чтение!

Книгу можно прочитать здесь: http://profilib.com/chtenie/74195/oleg-rain-spasiteli-urakanda-35.php

Олег Раин. Спасители Ураканда

Две предыдущих книги Олега Раина, о которых я писала отзывы, предназначены для подростков, а «Спасители Ураканда» – фантастика для среднего школьного возраста. Те две книги прочитаны еще до личного знакомства с автором, последняя – после, и это совсем другое чтение.

Действие происходит в летнем детском загородном лагере (раньше такие лагеря назывались пионерскими). Компания ребят из младшего отряда враждует с группой «старшаков», такая вот лагерная дедовщина. Очень реалистично, подобное было и в нашем пионерском детстве.

Неформальный лидер компании младших – Артем, очень продвинутый мальчик, эрудиция из него так и прёт. Рядом с ним верные друзья: Оля и Вовчик. Время от времени они отлучаются из лагеря в «самоволку», купаются и жгут костры там, где «не положено».

Небольшое отступление.
Всякий читающий знает: чтобы сродниться с героем, надо его «увидеть». С Артемом у меня это не получалось, и я на какое-то время бросила чтение. Помогла встреча с автором (Олег Раин приехал в наш поселок в составе творческого десанта). И во время этой встречи произошло два чуда.

Во-первых, увидев писателя «живьём» (а он очень открытый человек), я поняла, почему Олег Раин  пишет именно так, и его тексты представились совершенно в ином свете. Во-вторых, во время этой  встречи в переднем ряду напротив меня сидел необычный мальчик Ваня, лет двенадцати. Он делал маску из бумаги (видимо, начатую еще в школе) и при этом внимательно слушал писателя, комментируя вслух его высказывания и проявляя при этом чудеса эрудиции. Увидев Ваню с его странными повадками потустороннего гения, я вдруг «увидела» героя книги, Артема, и смогла залпом дочитать «Спасителей Ураканда».

Знаете, если существуют такие мальчики, как Ваня (а в книге – Артем), то веришь в любую фантастику. Маленькие герои книги «проваливаются» в параллельный мир, где их ждет множество опасных приключений, и спасти от смерти может только бескорыстная человеческая привязанность.
«…все в этом мире условно, ребятки. Деньги, золото, власть - все, кроме настоящей дружбы», - говорит им старший друг, молодой король Ураканда. А они уже и сами это поняли после всего пережитого.

Повесть «Спасители Ураканда» получила литературную премию «Алиса» на фестивале фантастической литературы «Роскон» в 2009 году. Это премия лучшему автору детской фантастики последних лет. Вполне заслуженно. Увлекательное чтение!

Книгу можно прочитать здесь: http://profilib.com/chtenie/74195/oleg-rain-spasiteli-urakanda-35.php

среда, 16 апреля 2014 г.

Олег Раин. Отроки до потопа

Начинается повесть с описания бессмысленных развлечений компании подростков и с неприятного разговора на молодежном сленге. Неприятно не то, что непонятно – нет, понятно всё, до последнего слова. Но противно.
Как-то так совпало, что перед этим перечитывала «Детство. Отрочество. Юность» Льва Толстого (написано 160 лет назад). Там подросток (Николенька Иртеньев) пытается подлаживаться под правила «comme il faut», принятые в его кругу.  В начале книги «Отроки до потопа» сегодняшний подросток (Серега Чохов) пытается подстроиться под компанию «упырей», в которой он оказался случайно. Ситуации чем-то похожи, хотя разница между ними убийственна. Но суть-то одна: «…быть свободным от общества нельзя».
С самого начала повествования герой не в своей тарелке, но как-то чувствуешь сразу: Серега этот – парень тёртый, голыми руками его не возьмёшь.
«Взять хотя бы тот случай с портфелем Анжелки, когда Краб выбросил его в окно, а тот взял да и застрял в тополиных ветках. Никто ведь не полез за ним! Ни здоровенный Шама, ни легонький Маратик — все кексанули! А Серега стиснул зубы и полез. Ветки были, конечно, хлипкие, могли запросто обломиться, но ему повезло: и портфель стряхнул вниз, и сам не грянулся. Не ахти вроде бы что, но уважуху заработал. Дней пять его тогда уважали! И про портфель Анжелкин друг другу пересказывали, на тополь злосчастный пальцами тыкали. Славу эту Серега ощущал на себе, точно огненный, полыхающий на ветру плащ. С удовольствием, надо сказать, ощущал. Жаль, не очень долго все это длилось, но в том-то и фокус, что всякий авторитет подобен теореме, которую следует доказывать ежедневно. И проще, чем драка, доказательства пока никто не выдумал».
Остроумно. И читается легко! И переживаешь за героя, когда он дерется, и легко вздыхаешь, когда опасность миновала. Так закончилось последнее лето детства, и наступило 1 сентября, с которого Серега хотел начать новую жизнь. Но в лицо дохнуло смертью.
Современная школа изображена очень реалистично. Бардак на уроках, наркотики на переменках. Читаешь, и хочется вымыться. А они (дети) в этом живут, кипят в этом адском котле ежедневно.
«Сидя вполоборота, Серега смотрел на красавицу Анжелку и лениво слушал, как бурлит и пенится под сводами класса океан великого и могучего языка — вроде бы русского и вроде бы не совсем. На стенах висели портреты путешественников, ученых, писателей, короче, всех вперемешку. Великие смотрели на галдящих ребят и молча радовались тому, что жить в эту пору прекрасную им уже, верняк, не придется».
Да уж, хорошо, что они не увидят жестоких игрищ сегодняшнего дня. Второе сентября чуть не становится для Сереги последним днем его жизни. Одноклассники подставили – за то, что пытался «быть свободным от общества». Но он не только выжил, но оказался способен спасать других. Подробности рассказывать не буду: сюжет захватывающий, динамичный, стремительный. Очень нравится юмор автора. И очень актуально это сегодня: как стараться быть независимым в мире, который прессует тебя со всех сторон, и как не сломаться.
«…спасая человека, спасаешь мир, а спасая мир, спасаешь себя. Конечно, тоже эгоизм, но ведь не самый подлый, не чернуха, не трэш. И если кому не нравится, то пусть сидит себе в четырех стенах, пусть живет в них чинно и правильно, блюдя себя, без нарушений правил дорожного движения, без ругательных слов и болезненных синяков. Только как же тогда быть с человеком? Тем самым, которого надо спасать? Ведь без него, бедолаги, рухнет весь мир, а с ним, как знать, могут обрушиться и ваши злосчастные стены…»
Олег Раин – молодец, он уловил все самые болевые точки взросления. Книга отличная, жесткая и правдивая. Вот только задумалась: для какого она возраста? В 2009 году, когда повесть вышла в свет, она входила в серию «До 15 и старше».  А если будет переиздание, то по новым законам значок на неё приляпают, скорей всего, 16+…

Но 16-летним она будет уже не так интересна. А вы как думаете?

Олег Раин. Отроки до потопа

Начинается повесть с описания бессмысленных развлечений компании подростков и с неприятного разговора на молодежном сленге. Неприятно не то, что непонятно – нет, понятно всё, до последнего слова. Но противно.
Как-то так совпало, что перед этим перечитывала «Детство. Отрочество. Юность» Льва Толстого (написано 160 лет назад). Там подросток (Николенька Иртеньев) пытается подлаживаться под правила «comme il faut», принятые в его кругу.  В начале книги «Отроки до потопа» сегодняшний подросток (Серега Чохов) пытается подстроиться под компанию «упырей», в которой он оказался случайно. Ситуации чем-то похожи, хотя разница между ними убийственна. Но суть-то одна: «…быть свободным от общества нельзя».
С самого начала повествования герой не в своей тарелке, но как-то чувствуешь сразу: Серега этот – парень тёртый, голыми руками его не возьмёшь.
«Взять хотя бы тот случай с портфелем Анжелки, когда Краб выбросил его в окно, а тот взял да и застрял в тополиных ветках. Никто ведь не полез за ним! Ни здоровенный Шама, ни легонький Маратик — все кексанули! А Серега стиснул зубы и полез. Ветки были, конечно, хлипкие, могли запросто обломиться, но ему повезло: и портфель стряхнул вниз, и сам не грянулся. Не ахти вроде бы что, но уважуху заработал. Дней пять его тогда уважали! И про портфель Анжелкин друг другу пересказывали, на тополь злосчастный пальцами тыкали. Славу эту Серега ощущал на себе, точно огненный, полыхающий на ветру плащ. С удовольствием, надо сказать, ощущал. Жаль, не очень долго все это длилось, но в том-то и фокус, что всякий авторитет подобен теореме, которую следует доказывать ежедневно. И проще, чем драка, доказательства пока никто не выдумал».
Остроумно. И читается легко! И переживаешь за героя, когда он дерется, и легко вздыхаешь, когда опасность миновала. Так закончилось последнее лето детства, и наступило 1 сентября, с которого Серега хотел начать новую жизнь. Но в лицо дохнуло смертью.
Современная школа изображена очень реалистично. Бардак на уроках, наркотики на переменках. Читаешь, и хочется вымыться. А они (дети) в этом живут, кипят в этом адском котле ежедневно.
«Сидя вполоборота, Серега смотрел на красавицу Анжелку и лениво слушал, как бурлит и пенится под сводами класса океан великого и могучего языка — вроде бы русского и вроде бы не совсем. На стенах висели портреты путешественников, ученых, писателей, короче, всех вперемешку. Великие смотрели на галдящих ребят и молча радовались тому, что жить в эту пору прекрасную им уже, верняк, не придется».
Да уж, хорошо, что они не увидят жестоких игрищ сегодняшнего дня. Второе сентября чуть не становится для Сереги последним днем его жизни. Одноклассники подставили – за то, что пытался «быть свободным от общества». Но он не только выжил, но оказался способен спасать других. Подробности рассказывать не буду: сюжет захватывающий, динамичный, стремительный. Очень нравится юмор автора. И очень актуально это сегодня: как стараться быть независимым в мире, который прессует тебя со всех сторон, и как не сломаться.
«…спасая человека, спасаешь мир, а спасая мир, спасаешь себя. Конечно, тоже эгоизм, но ведь не самый подлый, не чернуха, не трэш. И если кому не нравится, то пусть сидит себе в четырех стенах, пусть живет в них чинно и правильно, блюдя себя, без нарушений правил дорожного движения, без ругательных слов и болезненных синяков. Только как же тогда быть с человеком? Тем самым, которого надо спасать? Ведь без него, бедолаги, рухнет весь мир, а с ним, как знать, могут обрушиться и ваши злосчастные стены…»
Олег Раин – молодец, он уловил все самые болевые точки взросления. Книга отличная, жесткая и правдивая. Вот только задумалась: для какого она возраста? В 2009 году, когда повесть вышла в свет, она входила в серию «До 15 и старше».  А если будет переиздание, то по новым законам значок на неё приляпают, скорей всего, 16+…

Но 16-летним она будет уже не так интересна. А вы как думаете?

среда, 9 апреля 2014 г.

Олег Раин. Слева от солнца

Главный герой – 14-летний хакер Генка, в своей области – талантлив, но самомнение зашкаливает, а внутренних тормозов нет. Взрослые для него – лузеры, отсталое племя.

«Сколько себя помнил Генка, он всегда жалел отца. За его вечную усталость, за скорбные морщинки на лбу и в углах рта. А вчера парнишка вдруг понял, что это не просто вымотанность, а нечто худшее. Правду говорят: кого-то жизнь гнет, а кого-то ломает, кто-то спивается, а кто-то садится в тюрьму. Отец не спился, но всё же сломался. И первый надлом, судя по всему, случился давно — может быть, тогда, когда впервые отец осознал, что не в силах подняться выше инструментальщика третьего разряда. А может, тогда, когда узрел первую трещину между собой и матерью».

Начало чтения – трудное. Всегда напрягает обилие компьютерных «примочек» в речи литературных героев, особенно когда некоторые вещи уже устарели (повесть написана в 2008 году, и Генкины рассуждения о «Висте» очень забавны).

В начале книги Генка – маленький мистер Скрудж с бизнес-схемами в голове. Он, с одной стороны, вызывает удивление (умен, чертенок), а с другой – неприятен (какая-то расчетливая машина, а не живой мальчик).

Но оказавшись вдали от цивилизации – там, где даже электричества-то нет, он направляет своё творчество в другую сторону: пытается улучшить мир хотя бы в отдельно взятой деревне. Сначала думаешь: «Ну-ну, фантазируй, мальчик. И не таких тут обламывали», - но события развиваются не так, как предсказывают битые жизнью взрослые. Беда здешнего населения: жители отчаялись что-либо изменить.

«Кто не умер, тот в город подался. А вкладываться в эти места никто уже не будет, — Валера указал пальцем в потолок. — Потому как там наверху тоже про все знают. И давно уже решили, что нечего на нас тратиться. Деньжат и на здоровые деревни не хватает, чего ж о нас вспоминать?
Генка припомнил гнутые деревья с гигантскими цветками, но промолчал».

Деревня, куда он заброшен – казалось бы, обычная уральская глубинка. Но её окружает таинственная Зона, бывший военный полигон. Там не поют птицы, оттуда идет мор и страх. Но Генка не боится, он ведь пришел из другого мира. И «виртуальная жизнь» убедила его: любые сумасшедшие идеи можно реализовать. Как он это делает – отдельная песня, прочитать об этом будет интересно и взрослым, и детям.


Есть правда в том, что если объединить недюжинный ум и детскую одержимость изменить мир к лучшему, то горы можно свернуть. Но правда и в том, что в реальной жизни ум, как правило, в одном месте, а чистый альтруизм – в другом. И место их встречи неизвестно.

Это я рассуждаю, как те самые взрослые, которые отчаялись. Многим из нас не хватает в душе гениального внутреннего ребенка, похожего на Генку, для которого нет преград.

Олег Раин. Слева от солнца

Главный герой – 14-летний хакер Генка, в своей области – талантлив, но самомнение зашкаливает, а внутренних тормозов нет. Взрослые для него – лузеры, отсталое племя.

«Сколько себя помнил Генка, он всегда жалел отца. За его вечную усталость, за скорбные морщинки на лбу и в углах рта. А вчера парнишка вдруг понял, что это не просто вымотанность, а нечто худшее. Правду говорят: кого-то жизнь гнет, а кого-то ломает, кто-то спивается, а кто-то садится в тюрьму. Отец не спился, но всё же сломался. И первый надлом, судя по всему, случился давно — может быть, тогда, когда впервые отец осознал, что не в силах подняться выше инструментальщика третьего разряда. А может, тогда, когда узрел первую трещину между собой и матерью».

Начало чтения – трудное. Всегда напрягает обилие компьютерных «примочек» в речи литературных героев, особенно когда некоторые вещи уже устарели (повесть написана в 2008 году, и Генкины рассуждения о «Висте» очень забавны).

В начале книги Генка – маленький мистер Скрудж с бизнес-схемами в голове. Он, с одной стороны, вызывает удивление (умен, чертенок), а с другой – неприятен (какая-то расчетливая машина, а не живой мальчик).

Но оказавшись вдали от цивилизации – там, где даже электричества-то нет, он направляет своё творчество в другую сторону: пытается улучшить мир хотя бы в отдельно взятой деревне. Сначала думаешь: «Ну-ну, фантазируй, мальчик. И не таких тут обламывали», - но события развиваются не так, как предсказывают битые жизнью взрослые. Беда здешнего населения: жители отчаялись что-либо изменить.

«Кто не умер, тот в город подался. А вкладываться в эти места никто уже не будет, — Валера указал пальцем в потолок. — Потому как там наверху тоже про все знают. И давно уже решили, что нечего на нас тратиться. Деньжат и на здоровые деревни не хватает, чего ж о нас вспоминать?
Генка припомнил гнутые деревья с гигантскими цветками, но промолчал».

Деревня, куда он заброшен – казалось бы, обычная уральская глубинка. Но её окружает таинственная Зона, бывший военный полигон. Там не поют птицы, оттуда идет мор и страх. Но Генка не боится, он ведь пришел из другого мира. И «виртуальная жизнь» убедила его: любые сумасшедшие идеи можно реализовать. Как он это делает – отдельная песня, прочитать об этом будет интересно и взрослым, и детям.


Есть правда в том, что если объединить недюжинный ум и детскую одержимость изменить мир к лучшему, то горы можно свернуть. Но правда и в том, что в реальной жизни ум, как правило, в одном месте, а чистый альтруизм – в другом. И место их встречи неизвестно.

Это я рассуждаю, как те самые взрослые, которые отчаялись. Многим из нас не хватает в душе гениального внутреннего ребенка, похожего на Генку, для которого нет преград.

вторник, 1 апреля 2014 г.

Георгий Данелия. Тостуемый пьет до дна

Это книга известнейшего режиссера (одни только названия фильмов Данелии вызывают улыбки на лицах). В нашем сознании его имя связано с непередаваемым, тонким юмором. Но прочитать воспоминания Георгия Данелии, чтобы поразвлечься – не получится.
Сюжет книги построен по ассоциативному признаку. Это набор ярких картинок прошлого, иронично-грустных и забавных.
В СССР существовал феномен грузинского кино, абсолютно непохожего на основную массу советских фильмов. Люди моего возраста помнят грузинские фильмы-новеллы: уморительно смешные и пронзительно человечные. Из тех истоков – и юмор Георгия Данелии, но его грузинский менталитет удивительным образом сплавился с русским, чеховским. Поэтому так трогают рассказы Данелии о людях, которые ему дóроги.
О Бориславе Брондукове:
…самое большое количество аплодисментов на встречах в кинотеатрах срывал алкоголик, мерзавец и законченный подлец Федул, которого в нашем фильме великолепно сыграл Борислав Брондуков.
(Реплика Федула: «Гони рубль, родственник!» – стала визитной карточкой фильма.)
…А позже, когда снимали «Слезы капали», в Ростове Великом, в гостинице, я у себя в номере вдруг услышал, что кто-то в ресторане поет французские песни. Я спустился. Была поздняя осень, народу в ресторане было мало. На сцене с микрофоном в руке Брондуков пел песню из репертуара Ива Монтана. И это был уже не доходяга и алкаш Федул, а элегантный, пластичный и обворожительный французский шансонье. Жаль, что эта грань его таланта так и осталась нераскрытой.
О Леониде Куравлеве:
На Афоню у нас было три кандидатуры – польский актер Даниэль Ольбрыхский, Владимир Высоцкий и Леонид Куравлев. Три замечательных разных актера. Три разных фильма.
Остановились на Куравлеве. И не ошиблись! Есть в Куравлеве какой-то секрет. Афоне, в его исполнении, прощают то, чего никогда бы не простили ни Афоне Ольбрыхского, ни Афоне Высоцкого. А этого мы и добивались. Нам хотелось, чтобы зрители в конце фильма не возненавидели нашего Афоню, а пожалели.
Афоня в исполнении Куравлева получился настолько обаятельным, что на «Мосфильм» пришло немало возмущенных писем от жен пьющих особей. Особенно запомнилось одно, в нем дама из Омска спрашивала: «Товарищ режиссер, а вы сами когда-нибудь спали с пьяным сантехником?»
В ответном письме я сознался, что не спал. Ни с пьяным, ни с трезвым.
Георгий Данелия в фильме "Кин-дза-дза"


Как ни странно, один из самых смешных эпизодов книги – рассказ о похоронах хорошего человека, Саши Яблочкина. То, что там произошло, неописуемо (я и не буду описывать, читайте сами) – выдумать такое невозможно.
… мы не смогли сдержаться. Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои похороны.
Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и смеялись.
Именно в этом жанре – трагикомедия (с густой примесью абсурда) – написана вся книга Георгия Данелии. В ней есть большая доля горечи, печали и чувства вины – и еще больше солнца, щедрости и любви.

Георгий Данелия. Тостуемый пьет до дна

Это книга известнейшего режиссера (одни только названия фильмов Данелии вызывают улыбки на лицах). В нашем сознании его имя связано с непередаваемым, тонким юмором. Но прочитать воспоминания Георгия Данелии, чтобы поразвлечься – не получится.
Сюжет книги построен по ассоциативному признаку. Это набор ярких картинок прошлого, иронично-грустных и забавных.
В СССР существовал феномен грузинского кино, абсолютно непохожего на основную массу советских фильмов. Люди моего возраста помнят грузинские фильмы-новеллы: уморительно смешные и пронзительно человечные. Из тех истоков – и юмор Георгия Данелии, но его грузинский менталитет удивительным образом сплавился с русским, чеховским. Поэтому так трогают рассказы Данелии о людях, которые ему дóроги.
О Бориславе Брондукове:
…самое большое количество аплодисментов на встречах в кинотеатрах срывал алкоголик, мерзавец и законченный подлец Федул, которого в нашем фильме великолепно сыграл Борислав Брондуков.
(Реплика Федула: «Гони рубль, родственник!» – стала визитной карточкой фильма.)
…А позже, когда снимали «Слезы капали», в Ростове Великом, в гостинице, я у себя в номере вдруг услышал, что кто-то в ресторане поет французские песни. Я спустился. Была поздняя осень, народу в ресторане было мало. На сцене с микрофоном в руке Брондуков пел песню из репертуара Ива Монтана. И это был уже не доходяга и алкаш Федул, а элегантный, пластичный и обворожительный французский шансонье. Жаль, что эта грань его таланта так и осталась нераскрытой.
О Леониде Куравлеве:
На Афоню у нас было три кандидатуры – польский актер Даниэль Ольбрыхский, Владимир Высоцкий и Леонид Куравлев. Три замечательных разных актера. Три разных фильма.
Остановились на Куравлеве. И не ошиблись! Есть в Куравлеве какой-то секрет. Афоне, в его исполнении, прощают то, чего никогда бы не простили ни Афоне Ольбрыхского, ни Афоне Высоцкого. А этого мы и добивались. Нам хотелось, чтобы зрители в конце фильма не возненавидели нашего Афоню, а пожалели.
Афоня в исполнении Куравлева получился настолько обаятельным, что на «Мосфильм» пришло немало возмущенных писем от жен пьющих особей. Особенно запомнилось одно, в нем дама из Омска спрашивала: «Товарищ режиссер, а вы сами когда-нибудь спали с пьяным сантехником?»
В ответном письме я сознался, что не спал. Ни с пьяным, ни с трезвым.
Георгий Данелия в фильме "Кин-дза-дза"


Как ни странно, один из самых смешных эпизодов книги – рассказ о похоронах хорошего человека, Саши Яблочкина. То, что там произошло, неописуемо (я и не буду описывать, читайте сами) – выдумать такое невозможно.
… мы не смогли сдержаться. Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои похороны.
Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и смеялись.
Именно в этом жанре – трагикомедия (с густой примесью абсурда) – написана вся книга Георгия Данелии. В ней есть большая доля горечи, печали и чувства вины – и еще больше солнца, щедрости и любви.