воскресенье, 28 сентября 2014 г.

Анна Матвеева. Девять девяностых

«…дурные, дурные девяностые! Люди с трудом выплывали из-под этих тяжелых лет – как во сне, когда давит на грудь и нечем дышать».        
                                               Анна Матвеева
В сборник входят девять рассказов. В некоторых – действие происходит в наши дни, но и там действующие лица ни на миг не забывают о 90-х – как будто это крест, который лежит на всех нас.
Анна Матвеева рассказывает, какие это были годы, описывая очень разные судьбы. Читая, поймала себя на мысли: еще 10-20 лет, и это время покажется фантастическим, нереальным, неправдоподобным. Уже сегодня рассказы Матвеевой о 90-х попахивают мистикой.
Мистика? Это же всё было. Было с нами.
Вот жизнь талантливой учительницы Татьяны, которая купила халупу с огородом, чтобы выжить в безденежное время – и спасла если не всю семью, то её половину. Она разговаривает с деревенским домом, как с живым существом, и он ей отвечает, предупреждая о злой силе, с которой она не сможет справиться.
Вот еще история утрат и обретений: рассказ «Жемымо».
Сад весь умыт был весен‑ни‑ми ливнями,
В тем‑ных овра‑гах стоя‑ла вода.
Боже, какими мы бы‑ли наив‑ны‑ми,
Как жемымо‑лоды были тогда!
В бараке была приличная акустика, каждый звук падал хрустальной каплей, и не верилось, что тетка Ира, «техничка‑алкоголичка», умеет так петь. Мне в этом романсе больше всего нравилось таинственное слово «жемымо». Было в нем что‑то особенное, соблазнительное, женственное. Может быть, даже – французское.
Судьба героя рассказа, осиротевшего мальчика, в 90-е годы загадочным образом ломается: вместо того, чтобы спустя короткое время лежать под черным памятником с портретом во весь рост, каких много на кладбищах Екатеринбурга, он оказывается в Англии. И причина – вовсе не забота криминального авторитета, которому он спас жизнь, а любовь маленькой девочки с очень твердым характером.
Во многих рассказах утраты и разочарования героев – как зерно, брошенное в почву, даёт новый урожай. Неожиданно щедрый, но с привкусом горечи. Потому что жива память о близких, которых унесли эти проклятые годы.
Читала с удовольствием, как и все предыдущие книги Анны Матвеевой. Это живая ткань нашей недавно прошедшей жизни. Часто смеялась её остроумным наблюдениям – очень узнаваемо и точно.

И всё еще больно.

Анна Матвеева. Девять девяностых

«…дурные, дурные девяностые! Люди с трудом выплывали из-под этих тяжелых лет – как во сне, когда давит на грудь и нечем дышать».        
                                               Анна Матвеева
В сборник входят девять рассказов. В некоторых – действие происходит в наши дни, но и там действующие лица ни на миг не забывают о 90-х – как будто это крест, который лежит на всех нас.
Анна Матвеева рассказывает, какие это были годы, описывая очень разные судьбы. Читая, поймала себя на мысли: еще 10-20 лет, и это время покажется фантастическим, нереальным, неправдоподобным. Уже сегодня рассказы Матвеевой о 90-х попахивают мистикой.
Мистика? Это же всё было. Было с нами.
Вот жизнь талантливой учительницы Татьяны, которая купила халупу с огородом, чтобы выжить в безденежное время – и спасла если не всю семью, то её половину. Она разговаривает с деревенским домом, как с живым существом, и он ей отвечает, предупреждая о злой силе, с которой она не сможет справиться.
Вот еще история утрат и обретений: рассказ «Жемымо».
Сад весь умыт был весен‑ни‑ми ливнями,
В тем‑ных овра‑гах стоя‑ла вода.
Боже, какими мы бы‑ли наив‑ны‑ми,
Как жемымо‑лоды были тогда!
В бараке была приличная акустика, каждый звук падал хрустальной каплей, и не верилось, что тетка Ира, «техничка‑алкоголичка», умеет так петь. Мне в этом романсе больше всего нравилось таинственное слово «жемымо». Было в нем что‑то особенное, соблазнительное, женственное. Может быть, даже – французское.
Судьба героя рассказа, осиротевшего мальчика, в 90-е годы загадочным образом ломается: вместо того, чтобы спустя короткое время лежать под черным памятником с портретом во весь рост, каких много на кладбищах Екатеринбурга, он оказывается в Англии. И причина – вовсе не забота криминального авторитета, которому он спас жизнь, а любовь маленькой девочки с очень твердым характером.
Во многих рассказах утраты и разочарования героев – как зерно, брошенное в почву, даёт новый урожай. Неожиданно щедрый, но с привкусом горечи. Потому что жива память о близких, которых унесли эти проклятые годы.
Читала с удовольствием, как и все предыдущие книги Анны Матвеевой. Это живая ткань нашей недавно прошедшей жизни. Часто смеялась её остроумным наблюдениям – очень узнаваемо и точно.

И всё еще больно.

четверг, 25 сентября 2014 г.

Ролик о биографии Гагарина

Книга Льва Данилкина "Юрий Гагарин" вдохновила меня на создание ролика о ней (буктрейлера, как это модно сейчас называть). Вот что получилось. В лучшем качестве можно посмотреть его на YouTube  по адресу: http://youtu.be/GdO596csnC8

Ролик о биографии Гагарина

Книга Льва Данилкина "Юрий Гагарин" вдохновила меня на создание ролика о ней (буктрейлера, как это модно сейчас называть). Вот что получилось. В лучшем качестве можно посмотреть его на YouTube  по адресу: http://youtu.be/GdO596csnC8

понедельник, 8 сентября 2014 г.

Лев Данилкин. Юрий Гагарин

«Летит, летит ракета, она стального цвета, а в ней сидит Гагарин — простой советский парень…»
А не сочтет ли старшее поколение стиль этой биографии кощунственным? Да запросто. Ровесники Гагарина привыкли к использованию иных словесных конструкций. И по стилю – не жизнеописание, скорее публицистика со всеми языковыми приметами современности.
«Россия имела репутацию Мордора, производила на свет множество одиозных личностей, а вот со свободно конвертируемыми супергероями дела у нас обстояли далеко не блестяще. Был, в сущности, всего один — «простой советский парень», метр шестьдесят пять ростом, воплощение скомпрометированной тоталитаризмом коммунистической идеологии, автор куцего афоризма «Поехали!»; и странное дело, в качестве супергероя он оказался успешнее всех остальных, вместе взятых».
Плавного повествования в книге Льва Данилкина вы не найдете, есть россыпь отдельных цитат, фрагменты воспоминаний разных людей, иногда противоречащие друг другу, плюс авторские комментарии, очень необычные.

«Кстати, вы знаете, что Гагарин — ровесник сэлинджеровского Холдена Колфилда? В 1951-м, во время публикации романа «Над пропастью во ржи», обоим по 17 лет…»
 «Гагарин правда был таким, как про него рассказывали, и даже еще круче…» 
«В его жизни есть то, что может тронуть кого угодно, — приключения, странные знакомства, феноменальный карьерный взлет, неразрешенная загадка…»

Всё – уже «цепляет», как говорят сейчас.
«Он всегда чем-то притягивал…» (и, оказывается – не только добро, но и зло). Он был из тех, «кому больше всех надо», и однажды в армии был избит сильно.
«Избит Гагарин был жестоко, до потери сознания — на несколько дней его поместили в госпиталь».
Дрался и сам.
«…в ходе массовых побоищ «Юра в стороне не стоял — если был клич, то он „срывался“ вместе со всеми».
Казалось бы – зачем об этом писать, это обычная пацанская жизнь. Но за прошедшие годы на образе первого космонавта налепили столько лака, меда и патоки, что за ними не видно человеческого лица.
Названия глав: «Гагарин и Черт», «Гагарин и Дикий Запад», «Гагарин и невидимая лестница» – явно напоминают «Гарри Поттер и тайная комната» и т.п. Нет, не кощунство – просто это написано уже для другого поколения читателей.
Книга, рассчитанная не только на понятийное, но и на клиповое мышление? А почему нет?

12 апреля 1961 года. Рассказывает Алексей Иванович, отец Гагарина, которого оторвали от работы:
— Подхожу я, значит, к пристани, как догоняет меня «газон» у переправы и мужик в шляпе спрашивает: «Вы отец великого героя майора Гагарина?» А какой Юрка, к матери, майор и герой, если он старший всего лейтенант, до майора ему еще летать и летать. «Да нет, — говорит, — это ваш сын только что преодолел земную… ну, в общем, хренотень какую-то, и поэтому позвольте вас обнять». И полез ко мне целоваться. «А вы садитесь в машину — и домой. Уже из Москвы звонили. Завтра там ждут». Куда — домой? Мне шабашить надо. А мужик опять ржет, меня под ручку — и в машину. «Кончилась твоя шабашка, Алексей Иванович. Вы теперь отец всемирного героя». Что там Юрка натворил, я все-таки не понял, только понял: надо ставить. А в карманах — ноль. Занял я у мужика — хороший человек, секретарь горкома оказался, — заехали в магазин и вот с полудня празднуем. А чего — не понимаю». 
И позже отец не понимал: собачки тоже летали вокруг Земли, ну и чего такого Юрка сделал?
Кто же он был: подопытный кролик? «простой советский парень»? карьерист? «неведомый избранник»?
… узнав об обстоятельствах его жизни, мы сможем многое понять о свойствах и амбициях, мечтах и надеждах целого народа, который, в силу каких-то причин, на протяжении некоторого времени вел себя в экономическом смысле иррационально, очевидно, в ущерб своим имущественным интересам; который стремился не к адам-смитовскому «богатству», благосостоянию, а к тому, чтобы выполнить некую более значительную миссию — сыграть ключевую роль в мировой истории и решить задачу преодоления смерти…
События книги все больше разворачиваются в условиях полуреальности: почти самоубийственный первый полет в космос, всемирная слава, какой на Земле не бывало, таинственная гибель…
Хрестоматийный образ Гагарина, который мы лелеяли со времен пионерского детства, на глазах меняется: застывшая улыбка сползает, в глазах – насмешливый ум. Дерзкий, талантливый, сильный. Ушел и унёс свою тайну с собой.
Читайте без предубеждения! Книга того стóит.

Прочитать биографию Ю. Гагарина в изложении Л. Данилкина можно здесь: http://militera.lib.ru/bio/danilkin_la01/danilkin_la01.html

Лев Данилкин. Юрий Гагарин

«Летит, летит ракета, она стального цвета, а в ней сидит Гагарин — простой советский парень…»
А не сочтет ли старшее поколение стиль этой биографии кощунственным? Да запросто. Ровесники Гагарина привыкли к использованию иных словесных конструкций. И по стилю – не жизнеописание, скорее публицистика со всеми языковыми приметами современности.
«Россия имела репутацию Мордора, производила на свет множество одиозных личностей, а вот со свободно конвертируемыми супергероями дела у нас обстояли далеко не блестяще. Был, в сущности, всего один — «простой советский парень», метр шестьдесят пять ростом, воплощение скомпрометированной тоталитаризмом коммунистической идеологии, автор куцего афоризма «Поехали!»; и странное дело, в качестве супергероя он оказался успешнее всех остальных, вместе взятых».
Плавного повествования в книге Льва Данилкина вы не найдете, есть россыпь отдельных цитат, фрагменты воспоминаний разных людей, иногда противоречащие друг другу, плюс авторские комментарии, очень необычные.

«Кстати, вы знаете, что Гагарин — ровесник сэлинджеровского Холдена Колфилда? В 1951-м, во время публикации романа «Над пропастью во ржи», обоим по 17 лет…»
 «Гагарин правда был таким, как про него рассказывали, и даже еще круче…» 
«В его жизни есть то, что может тронуть кого угодно, — приключения, странные знакомства, феноменальный карьерный взлет, неразрешенная загадка…»

Всё – уже «цепляет», как говорят сейчас.
«Он всегда чем-то притягивал…» (и, оказывается – не только добро, но и зло). Он был из тех, «кому больше всех надо», и однажды в армии был избит сильно.
«Избит Гагарин был жестоко, до потери сознания — на несколько дней его поместили в госпиталь».
Дрался и сам.
«…в ходе массовых побоищ «Юра в стороне не стоял — если был клич, то он „срывался“ вместе со всеми».
Казалось бы – зачем об этом писать, это обычная пацанская жизнь. Но за прошедшие годы на образе первого космонавта налепили столько лака, меда и патоки, что за ними не видно человеческого лица.
Названия глав: «Гагарин и Черт», «Гагарин и Дикий Запад», «Гагарин и невидимая лестница» – явно напоминают «Гарри Поттер и тайная комната» и т.п. Нет, не кощунство – просто это написано уже для другого поколения читателей.
Книга, рассчитанная не только на понятийное, но и на клиповое мышление? А почему нет?

12 апреля 1961 года. Рассказывает Алексей Иванович, отец Гагарина, которого оторвали от работы:
— Подхожу я, значит, к пристани, как догоняет меня «газон» у переправы и мужик в шляпе спрашивает: «Вы отец великого героя майора Гагарина?» А какой Юрка, к матери, майор и герой, если он старший всего лейтенант, до майора ему еще летать и летать. «Да нет, — говорит, — это ваш сын только что преодолел земную… ну, в общем, хренотень какую-то, и поэтому позвольте вас обнять». И полез ко мне целоваться. «А вы садитесь в машину — и домой. Уже из Москвы звонили. Завтра там ждут». Куда — домой? Мне шабашить надо. А мужик опять ржет, меня под ручку — и в машину. «Кончилась твоя шабашка, Алексей Иванович. Вы теперь отец всемирного героя». Что там Юрка натворил, я все-таки не понял, только понял: надо ставить. А в карманах — ноль. Занял я у мужика — хороший человек, секретарь горкома оказался, — заехали в магазин и вот с полудня празднуем. А чего — не понимаю». 
И позже отец не понимал: собачки тоже летали вокруг Земли, ну и чего такого Юрка сделал?
Кто же он был: подопытный кролик? «простой советский парень»? карьерист? «неведомый избранник»?
… узнав об обстоятельствах его жизни, мы сможем многое понять о свойствах и амбициях, мечтах и надеждах целого народа, который, в силу каких-то причин, на протяжении некоторого времени вел себя в экономическом смысле иррационально, очевидно, в ущерб своим имущественным интересам; который стремился не к адам-смитовскому «богатству», благосостоянию, а к тому, чтобы выполнить некую более значительную миссию — сыграть ключевую роль в мировой истории и решить задачу преодоления смерти…
События книги все больше разворачиваются в условиях полуреальности: почти самоубийственный первый полет в космос, всемирная слава, какой на Земле не бывало, таинственная гибель…
Хрестоматийный образ Гагарина, который мы лелеяли со времен пионерского детства, на глазах меняется: застывшая улыбка сползает, в глазах – насмешливый ум. Дерзкий, талантливый, сильный. Ушел и унёс свою тайну с собой.
Читайте без предубеждения! Книга того стóит.

Прочитать биографию Ю. Гагарина в изложении Л. Данилкина можно здесь: http://militera.lib.ru/bio/danilkin_la01/danilkin_la01.html

воскресенье, 7 сентября 2014 г.

Денис Драгунский. Взрослые люди

Рассказы Дениса Драгунского заканчиваются ошеломляюще. Но когда после финала очередной истории в моём горестном воображении, как солнце из моря, восходят слова: «Нет в жизни счастья», – автор тут же этот вывод опровергает:

Счастье, как и несчастье, живет повсюду. Давно сказано: если бы горы были горами бумаги, моря – морями чернил и т. д., – этого не хватило бы, чтобы описать несчастье, существующее в мире.
Но с другой стороны: если бы горы были горами кисеи, а деревья – стругаными палочками, – этого не хватило бы, чтобы наделать сачков и переловить всё счастье, порхающее по миру.
Потому что Эрос и Танатос не могут друг без дружки. Так уж станцевалось в нашем мире.
Так и живем, рыдая и смеясь, целуясь и кусаясь.

Денис Драгунский
Любовь, любовью, о любви – вся эта мозаика страстей состоит из коротких историй: одни осколочки – с элементами мистики, другие – с уклоном в бытовуху…

Заголовки у рассказов – поразительные, никогда не виданные. Они ничего не обобщают, а падают ниоткуда, живут собственной жизнью и отражают неясные блики ассоциаций. Например:

мы оперу, мы оперу, мы очень любим оперу
La Traviata

И дальше следует трагический рассказ о любви и смерти. И о жлобстве, которое сильнее смерти и любви. 

Автор, как любой нормальный человек, очень хочет постичь логику, законы и правила нашего бытия, вот уже подбирается к пониманию, еще немного… бац! что-то лопается, правила и логика летят вверх тормашками. И слышно, как под поверхностью внешних событий шуршит и глухо ворочается потустороннее нечто, с иной логикой и непонятными возможностями.

через двадцать лет, на недельку
Тоже вера

Сашина жена, Вера, как-то странно меняется: она и не она вроде. Саша, в ужасе от происходящего, подозревает, что Вера больна.

Он всю ночь не спал и думал, что делать, куда кидаться, а под утро ему приснилась одна девушка, ее звали тоже Вера, она училась в мединституте. Потом Саша слышал, что она работает в институте онкологии, заведует отделением.
А тогда он страшно был в нее влюблен, встречал и провожал, дарил цветы, водил в театр, и она охотно проводила с ним время, но притронуться не давала. Однажды он прямо спросил, в чем дело. «Ты хороший, – сказала она. – Но ты мне не нравишься как мужчина». – «Это навсегда?» – спросил Саша. «Ничего не бывает всегда, – странно улыбнулась Вера. – Вдруг мы с тобой встретимся через двадцать лет, и ты мне вдруг понравишься…» У Саши сердце застучало от тогдашней бессильной злости, и он проснулся.

Саша звонит «той» Вере, её ребенок отвечает, что мама умерла девять дней назад. И тут Саша видит, что его жена снова стала собой.

Денис Драгунский в детстве
А еще в этой книге много абсолютно реальных историй, произошедших с автором, и много описаний его снов. Простое сравнение показывает: действительность абсурдней.

Читать этот сборник грустно: маленький Дениска, сын и герой рассказов Виктора Драгунского, оказывается, прожил уже целую жизнь, и заметки о ней проплывают перед глазами, как падающие листья. 
Но всё было не зря. «Жизнь коротка, искусство вечно» – эта истина подтверждается вдвойне, если дети любимых писателей так же талантливы. 

Прочитать книгу можно здесь:  
http://bookz.ru/authors/denis-dragunskii/vzroslie_045/1-vzroslie_045.html

Денис Драгунский. Взрослые люди

Рассказы Дениса Драгунского заканчиваются ошеломляюще. Но когда после финала очередной истории в моём горестном воображении, как солнце из моря, восходят слова: «Нет в жизни счастья», – автор тут же этот вывод опровергает:

Счастье, как и несчастье, живет повсюду. Давно сказано: если бы горы были горами бумаги, моря – морями чернил и т. д., – этого не хватило бы, чтобы описать несчастье, существующее в мире.
Но с другой стороны: если бы горы были горами кисеи, а деревья – стругаными палочками, – этого не хватило бы, чтобы наделать сачков и переловить всё счастье, порхающее по миру.
Потому что Эрос и Танатос не могут друг без дружки. Так уж станцевалось в нашем мире.
Так и живем, рыдая и смеясь, целуясь и кусаясь.

Денис Драгунский
Любовь, любовью, о любви – вся эта мозаика страстей состоит из коротких историй: одни осколочки – с элементами мистики, другие – с уклоном в бытовуху…

Заголовки у рассказов – поразительные, никогда не виданные. Они ничего не обобщают, а падают ниоткуда, живут собственной жизнью и отражают неясные блики ассоциаций. Например:

мы оперу, мы оперу, мы очень любим оперу
La Traviata

И дальше следует трагический рассказ о любви и смерти. И о жлобстве, которое сильнее смерти и любви. 

Автор, как любой нормальный человек, очень хочет постичь логику, законы и правила нашего бытия, вот уже подбирается к пониманию, еще немного… бац! что-то лопается, правила и логика летят вверх тормашками. И слышно, как под поверхностью внешних событий шуршит и глухо ворочается потустороннее нечто, с иной логикой и непонятными возможностями.

через двадцать лет, на недельку
Тоже вера

Сашина жена, Вера, как-то странно меняется: она и не она вроде. Саша, в ужасе от происходящего, подозревает, что Вера больна.

Он всю ночь не спал и думал, что делать, куда кидаться, а под утро ему приснилась одна девушка, ее звали тоже Вера, она училась в мединституте. Потом Саша слышал, что она работает в институте онкологии, заведует отделением.
А тогда он страшно был в нее влюблен, встречал и провожал, дарил цветы, водил в театр, и она охотно проводила с ним время, но притронуться не давала. Однажды он прямо спросил, в чем дело. «Ты хороший, – сказала она. – Но ты мне не нравишься как мужчина». – «Это навсегда?» – спросил Саша. «Ничего не бывает всегда, – странно улыбнулась Вера. – Вдруг мы с тобой встретимся через двадцать лет, и ты мне вдруг понравишься…» У Саши сердце застучало от тогдашней бессильной злости, и он проснулся.

Саша звонит «той» Вере, её ребенок отвечает, что мама умерла девять дней назад. И тут Саша видит, что его жена снова стала собой.

Денис Драгунский в детстве
А еще в этой книге много абсолютно реальных историй, произошедших с автором, и много описаний его снов. Простое сравнение показывает: действительность абсурдней.

Читать этот сборник грустно: маленький Дениска, сын и герой рассказов Виктора Драгунского, оказывается, прожил уже целую жизнь, и заметки о ней проплывают перед глазами, как падающие листья. 
Но всё было не зря. «Жизнь коротка, искусство вечно» – эта истина подтверждается вдвойне, если дети любимых писателей так же талантливы. 

Прочитать книгу можно здесь:  
http://bookz.ru/authors/denis-dragunskii/vzroslie_045/1-vzroslie_045.html