Харуки Мураками. Норвежский лес

Почему книга так называется, ведь действие происходит в Японии?

«Норвежский лес» - это «Norwegian Wood» «Битлз» - та мелодия, которая напоминает герою о любимой девушке, которую он потерял. Он стонет от боли даже спустя 18 лет, когда память уже начинает стирать её облик.

А ведь она предвидела это.

«Знала, что память постепенно сотрется во мне. Поэтому Наоко ничего не оставалось – только потребовать у меня: «Никогда не забывай! Помни обо мне!»

И мне становится невыносимо грустно. Почему? Потому что она меня даже не любила».

Завязка истории – необъяснимая смерть 17-летнего Кидзуки, лучшего друга главного героя романа. После этой трагедии потерявший друга Ватанабэ уезжает из родного города в Токио, чтобы всё забыть, становится студентом.

«Когда я поселился в токийском общежитии и начал новую жизнь, мне требовалось лишь одно: не брать в голову разные вещи и как можно лучше постараться отстраниться от них. <…>  Первое время казалось, что мне это удаётся. Но сколько бы я не пытался всё забыть, во мне оставался какой-то аморфный сгусток воздуха, который с течением времени начал принимать отчетливую форму. Эту форму можно выразить словами.

СМЕРТЬ – НЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ ЖИЗНИ, А ЕЁ ЧАСТЬ.

На словах звучит просто, но тогда я чувствовал это не на словах, а упругим комком внутри своего тела. Смерть закралась и внутрь пресс-папье, и в четыре шара на бильярдном столе. И мы жили, вдыхая её, как мелкую пыль. <…> Унеся Кидзуки в ту майскую ночь семнадцатилетия, смерть одновременно схватила и меня».

Возлюбленная покойного друга, Наоко, тоскуя об ушедшем, сближается с Ватанабэ, и он чувствует нечто другое, нежели в отношениях с прочими девушками. Его за самое сердце схватила не только смерть, но и любовь.

Жизнь героя описана очень подробно, в том числе и его сексуальные отношения. В этой книге очень много откровений о сексе, которые не приняты в традиционной отечественной литературе. Взаимоотношения героев романа наводят на странные мысли. Где любовь и где секс? Они – в разных мирах.

«Миновав рощу, я сел на пологом склоне и стал рассматривать корпус, в котором жила Наоко. Найти её комнату оказалось несложно: достаточно было разглядеть в глубине темного окна еле заметное колыхание маленького огонька. Я всё смотрел и смотрел на огонек – последний язычок пламени на пепелище души. Я хотел взять его в руки и сберечь».

Когда Ватанабэ возвращается в Токио из пансионата для душевнобольных, где осталась Наоко, он в ужасе: люди, которых он видит на улицах города – гораздо более ненормальны, чем Наоко и её друзья по несчастью. Но Ватанабэ смог приспособиться к этой жизни, а Наоко – не смогла. Из её письма:

«Я занимаюсь теннисом и баскетболом. В баскетбольной команде смешанный состав из больных (противное слово, но ничего не поделаешь) и персонала. Но в пылу борьбы я не могу отличить, кто из них больные, а кто – нет. Странное дело. Больше того, когда оглядываешься по сторонам в игре, всё вообще выглядит одинаково искаженным.

Когда я однажды сказала об этом врачу, он ответил, что в каком-то смысле я права. Он считает, что мы здесь не для того, чтобы исправить искажение, а чтобы к нему привыкнуть. Одна из наших главных проблем – мы не можем признать это искажение».

Господи, миллионы людей не могут признать непоправимое искажение этого мира! И если все они ненормальны, то что тогда считать нормой? Кто-то из них совершает самоубийство (как многие герои этой книги), другие остаются жить – под печальную мелодию «Норвежского леса».

Как смириться с тем, что происходит вокруг? Герой выжил – какой ценой? Он не идеальный человек, но прощение, терпимость, сострадание к людям у него в крови. Спасая других – незаметно спасает себя.

После этой книги смотришь на мир другими глазами. Исправить его мы не можем, а что тогда остаётся? Каждый решает это по-своему.