Вроде не ребенок уже давно, а люблю представлять, как бы я себя повела, если б оказалась вот в этом времени, и в другом времени… Поэтому сюжет книги мне близок: подростки, отдыхая во время каникул в Петербурге, «ныряют» в прошлое.
Вот питерская девушка Тоня (искусствовед по профессии) рассказывает двенадцатилетнему Глебу Рублеву, которого она взяла из детдома, о картинах его знаменитого однофамильца. Из всех картин трогает его только одна.
Он просто увидел, как она, Богоматерь, обнимает младенца – и замолчал. Все мамы так и делают, ясное дело… Ну, обнимают они своих детей, любят… Только не все при этом плачут. А у этой глаза были полны слёз…
И вскоре после этого Глеб «проваливается» в прошлое, в XV век. Первое, что понимает современный мальчик – это мир оглушающей тишины. Её нарушают только голоса людей и крики животных. Второе удивление – русская речь.
Разговаривали здешние чуднó. Вроде и по‑русски, но как‑то странно.
Оказывается, перенять эту речь не так трудно (генетическая память?). Благодаря своей фамилии, Глеб попадает в подмастерья к тому самому Андрею Рублеву.
Ой, как не нравятся Тоне, приёмной матери Глеба, его внезапные исчезновения и появления ниоткуда. Её мучают дурные предчувствия и страшные сны. А тут еще к ней в гости из Екатеринбурга приезжают близнецы Луша и Руслан, ровесники Глеба. Они тоже «нырки», путешественники во времени. И вся эта странная троица заставляет Тоню поволноваться.
С исторической достоверностью в книге всё в порядке – автор относится к ней с большим пиететом. Другое дело, что книга могла быть острее и правдивей, но не стала. Елена Ленковская в одном из интервью пояснила это так:
Кто из нынешних писателей за последний год не столкнулся с законом о защите детей от вредной информации? Я не исключение. Пришлось выкинуть из рукописи то, что можно было бы (видимо, для человека с больным воображением) трактовать как натуралистическое описание физических страданий. Да, книга про Средневековье. Да, есть в ней эпизод о замученном ордынцами иеромонахе Патрикии. Кстати, этот исторический факт детально представлен в летописях, ведь Патрикий — персонаж реальный.
С одной стороны, критики жаждут острых тем и крови, не зря же кое-кому «моя» война с Наполеоном в книжке «Спасти Кремль» «потешной» показалась! А издатели, напротив, говорят: нет-нет, подробности про пытки уберем от греха подальше, зачем нам лишние неприятности.
Но что тут поделаешь — автор всегда между двух огней!
Так и плывем. Между Сциллой и Харибдой. Прямиком к читателю.
На мой взгляд, главной героиней этой книги стала икона Владимирской Божией Матери – ей достались трепетные описания автора, и ради неё рискуют жизнью «путешественники во времени». Образ Богоматери с младенцем – самый яркий образ в повести. Всё остальное – неясно, туманно, как не до конца прорисованная картина. Возможно, такое впечатление из-за того, что я не читала предыдущие книги об этих же героях («Спасти Кремль» и «Две кругосветки») или потому, что их приключения явно не закончены, и многое осталось впереди.
Книга очень бережно относится к чувствам читателя – она похожа на легкое и нежное прикосновение. Но сердце она не пронзает. А может, детская литература этого и не должна? Как вы думаете?
Прочитать книгу «Лето длиною в ночь» можно ЗДЕСЬ!
Автор иллюстраций книги «Лето длиною в ночь» – Евгения Стерлигова
Лена, а мне кажется, что должна пронзать сердце. А иначе она не "западет в душу", не останется там, ничему не научит. И еще... может быть это Ваше взрослое восприятие детской книги? Подростки, наверняка, трактуют ее иначе.
ОтветитьУдалить